Памяти моего деда Щербакова Николая Павловича посвящается.
1.
Весна приходила в город ,ничто ее не могло остановить,и холодные ночи марта сменяло то солнечное ,то дождливое утро каждого нового дня,каждого дня из череды наполненных лишениями военных лет.
Мыслей в мальчишеской голове было всегда сумбурно много,но главной мыслью за все эти годы была одна-наесться до пуза.. до отвала...вернее еще год полтора назад эта мысль пропадала из головы на некоторое время,в городе было много продуктов ,рынки работали,и даже ремесленном училище давали бесплатные обеды,но сейчас с продуктами в городе было совсем плохо.Закрывались лавки,вчерашние "хозяева жизни" в срочном порядке покидали город.Вчерашнее стабильное изобилие уходило в прошлое,надо было как то выживать в сложившейся ситуации и что то приносить домой в семью.
Отец был в румынском плену,куда попал оставшись в числе не эвакуировавшихся защитников города,и мостил дороги булыжником по всей молдавии,мать и сестра работали посудомойщицами в румынской солдатской столовой,а дед торговал рыболовными мелочами на Староконном рынке.Если раньше худо бедно сводили концы с концами ,то теперь это был полный крах семейного бюджета-вся семья осталась за бортом.
Хотелось курить ,но еще больше хотелось есть,если с последним вариантов не было то табак еще был.
К табаку Николай пристрастился еще с лет 11,произошло это в те дни, когда он со своими друзьями с молдаванки, начали лазить через форточки в квартиры угнанных в лагеря и на расстрелы евреев.Их колонны шли нескончаемыми потоками по Прохоровской,на Дальницкую и дальше..в никуда.Первые колонны обреченных свято верили что их ведут на переселение и были в приподнятом настроении,со следующими колоннами уже такого не было.
Наступили первые дни апреля,какое сегодня было число-было совсем не важно,как и не очень важно который час..
Время делилось на утро,день и вечер ,а большей точности и не требовалось.
Закурив самокрутку,и выдохнув облачко сизого дыма Николай выглянул на улицу из ворот дворика в котором они жили.
Ниже по улице несколько солдат и офицер стояли возле грузового автомобиля с тентованным кузовом и о чем то оживлённо разговаривали.Один из солдат в немецкой форме показывал жестами на двигатель машины.Несколько минут спустя к ним подьехал легковой автомобиль и в него сел офицер и два солдата.У грузовика остался один водитель,который задрав капот начал ковыряться в двигателе.План созрел молниеносно.Выскочив из за угла,и оглядевшись по сторонам он побежал к зашнурованному тенту машины,достал из кармана стёганной фуфайки складной ножик и разрезал шнур удерживающий заднюю часть тента.
Мгновеньем позже его охватило чувство похожее на приступ рвоты,не то чтобы Николай был впечатлительным,за свои 14 лет и почти 4 года оккупации он много видел,но столько трупов в одном месте ,он еще никогда не видел.От этого грузовика он отскочил как ужаленный и побежал вверх по улице..
Последние дни марта 1944 года в Одессе были неспокойными,везде.на рынках и на кухнях только и шептались,"Красная армия уже совсем рядом"..взят Вознесенск,Николаев..
Расплата подходила неминуемо,как тяжелая волна весеннего холодного моря на одесский берег
Румынские власти поспешно передавали бразды правления оккупированным городом немцам-те готовились превратить Одессу в реванш за Сталинград.
Городские власти назначенные румынами ,и заблаговременно понявшие что пришел закат империи Транснистрия вывозили в тыловые районы Румынии всё что представляло ценность,с ними выезжали из города все те кто пристроился при "этой" власти и их любовницы и содержанки.
Бежать пытались многие,но не всем это было по силам и по карману,цена билета на поезд стала заоблачной,не меньшие деньги стоило разрешение на выезд.
Одесса становилась транзитным городом для отступающих немецких войск и их союзников.Помимо румынских и немецких частей в городе расквартировывались словацкие и венгерские солдаты.
Немецкое командование оценивало складывающуюся обстановку на фронте трезво,и дало приказ готовить город и окрестности к обороне.На гребнях высот по западным берегам лиманов возводились заслоны и укреплённые пункты,берег минировался и затягивался колючей проволокой..ждали возможного морского десанта,в районе Лузановки разместили несколько батарей шестиствольных минометов и противотанковые орудия.
В городе вводился комендантский час.Ужесточались требования к рабочим и служащим,город контролировался патрулями,снова начались расстрелы.особенно за мародёрство и воровство.
О приближающемся освобождении давали знать периодически появляющиеся в небе советские самолёты,прилетающие на разведку.некоторые из них рассыпали над городом листовки и улетали,некоторым из них не так везло и их сбивали.
Одного из сбитых лётчиков румыны торжественно похоронили,провезя гроб с телом и наградами через весь город.Об этом писали все румынские газеты города.
Весенняя погода-распутица мешала всем ,и наступающим и обороняющимся,она мешала и остающимся и убегающим..Мелкий холодный дождь сегодняшнего утра выбивал дробь по железным крышам,неприятно попадал за шею.
Пробежав половину квартала Коля свернул за угол,нервная дрожь еще не прошла,но картинка увиденного постепенно размывалась и уже не так шокировала,хотя закрывая глаза раз за разом возникал образ штабеля из людских тел лежащих голыми пятками к заднему борту грузовика.Что это были за люди,за что их убили,и где везли закапывать- так никто уже не узнает.
Собравшись духом, он решил идти к станции "Одесса Товарная" в надежде принести домой что то съестное.
Пройдя Косвенную и выйдя на Степовую ,он встретил несколько патрулей немецких и румынских солдат,но те не обращали на него никакого внимания,на углу у Дальницкой,немецкие солдаты выгружали из подвала овощного магазина картофель в мешках и грузили его на большой трёхосный грузовик.Грузовик стоял как раз на том меcте,где его дед с жителями города возводил одну из многочисленных одесских баррикад.
Теперь баррикады уже не было,но в памяти всплыло еще одно воспоминание об этом месте.В конце марта или в начале апреля 1942 года ,группа людей под надзором румынских солдат и служащего примарии разбирали эту баррикаду,один потрёпанного вида житель сидел и не работал .Остановилась мимо проезжающая немецкая машина с офицером,офицер вышел и спросил у служащего "Почему этот человек не работает"?-на что получил ответ,что этот человек "Вор и говорит что ему работать не положено,он не будет работать".Офицер молча достал пистолет из кобуры и несколько раз выстрелил в грудь сидевшему,положив пистолет в кобуру офицер сказал-"Такие люди не нужны" и сев в автомобиль уехал.
Немцы начали минировать городские здания и коммуникации,организации и заводы начали закрываться.
Цены на товары, которые еще можно было купить из-под полы на одесских рынках- взлетели до астрономических величин.В нелегальном обороте, снова начали пользоваться спросом советские рубли.Население города было поставлено на грань выживания,но при этом все были воодушевлены грядущим освобождением.Город и станции железной дороги были забиты эшелонами с вывозимым имуществом и военной техникой,вывозили и морем и воздухом.
Николай не даром шел на станцию,он знал что там есть вариант заработать на погрузке котелок каши или пару банок тушенки,а если повезет,то чтото и "прибарахлить" незаметно.В тот день удалось только получить за помощь в погрузке вагонов-пол черного хлеба, две банки тушенки и плитку эрзац шоколада.Уже темнело и пора было выдвигаться домой,решив срезать путь он со Степовой повернул на Прохоровскую .
Детские воспоминания снова нахлынули,где то тут, недалеко от баррикады- по Прохоровской, почти неделю после оставления Одессы лежал посреди улицы наш танкист в комбинезоне,шлеме и с простреленными ногами,румыны не разрешали местным ему ни помогать,ни кормить-поить,тело убрали лишь через несколько дней после того как танкист умер.
