Григорьевский десант.
С моря в районе деревни Григорьевка должен был высадиться 3-й Черноморский полк морской пехоты, сформированный в Севастополе. При этом доставка 3-го полка в район высадки осуществлялась из Севастополя крейсерами "Красный Крым" и "Красный Кавказ", а также эсминцами "Бойкий" и "Беспощадный". Непосредственная же высадка на берег должна была проводиться имевшими маленькую осадку катерами-охотниками МО-4 и канонерской лодкой "Красная Грузия", составлявшими отряд высадочных средств.
В районе деревни Шицли десантировался с парашютами отряд диверсантов-разведчиков (23 человека), в качестве которых выступал наземный персонал ВВС ЧФ, прошедший курс специальной подготовки.
Артиллерийскую поддержку высадки должны были обеспечивать крейсера "Красный Кавказ" и "Красный Крым", эсминцы "Бойкий", "Безупречный" и "Беспощадный", канонерская лодка "Красная Грузия".
В 1 ч 14 мин 22 сентября корабли с десантом подошли к точке встречи с отрядами высадочных средств и огневой поддержки. Однако этих отрядов на месте не оказалось. Опоздание выхода кораблей из Одессы произошло потому, что эсминец "Фрунзе" с командующим операцией контр-адмиралом Л.А. Владимирским погиб в бою с немецкими пикирующими бомбардировщиками в районе Тендровской косы. При этом контр-адмирал Л.А. Владимирский был ранен, подобран торпедным катером и прибыл в Одессу с опозданием, в 22 часа 21 сентября. Командование операцией командующий флотом возложил на контр-адмирала С.Г. Горшкова, находившегося на борту крейсера "Красный Кавказ".
Контр-адмирал С.Г. Горшков принял решение начать высадку по плану, не дожидаясь подхода остальных отрядов, и использовать для высадки первого броска корабельные барказы и шлюпки.
В 1 ч 21 мин на корабли десантного отряда был передан сигнал о начале артиллерийской подготовки. В 1 ч 30 мин – приказ начать высадку. Спустя 5 минут первые барказы с морскими пехотинцами отошли от борта кораблей.
Став на якорь в 20-25 кабельтовых от берега, корабли повели огонь по заранее выявленным объектам противника. Затем они поставили огневую завесу на флангах и по фронту участка высадки, не подпуская силы врага к берегу, куда направлялись плавсредства с первым броском десанта. Несмотря на это, огонь по барказам и шлюпкам, подходившим к берегу, был достаточно сильным. Пулеметы, установленные в носовой части барказов, открыли ответный огонь по огневым точкам противника. На тех участках высадки, где барказы из-за мелководья не могли подойти к береговой черте, матросы спрыгивали в воду и буксировали их вручную.
Большинство плавсредств подошло к берегу вплотную или на такое расстояние, которое позволяло десантникам безопасно высаживаться. С первыми десантниками на берег вышли корректировочные посты с крейсеров и эсминца "Бойкий". Заняв позиции на плацдарме и установив связь с кораблями по радио, они начали корректировку огня.
Доставив десантников первого броска, плавсредства вернулись к кораблям и приняли новую партию десанта. К моменту подхода высадочных средств и кораблей огневой поддержки из Одессы к району высадки корабельные средства перевезли на берег несколько сотен десантников, которые, захватив плацдарм, начали наступление в сторону линии фронта, то есть в общем направлении на запад и юго-запад.
В 2 ч 40 мин к крейсерам подошла канонерская лодка "Красная Грузия" и приняла оставшихся десантников. В 4 часа крейсера взяли курс на Севастополь. К рассвету они вышли из зоны действия авиации противника.
В 5 ч 10 мин высадка десанта на берег была закончена. Вскоре десант захватил позиции тяжелых артиллерийских батарей, которые вели огонь по порту и городу. Румынские орудия были частично захвачены, частично уничтожены. После этого 3-й полк морской пехоты продолжил наступление навстречу частям 421-й и 157-й дивизий, наступавшим на соединение с десантом из Одессы.
В течение дня 22 сентября десантников поддерживали огнем эскадренные миноносцы, канонерская лодка и катера. Корабельная артиллерия уничтожала огневые точки, опорные пункты и различную технику врага в полосе наступления десанта, а также подходившие по дорогам резервы противника. Днем корабли подверглись нескольким массированным ударам фашистской авиации. Основные усилия неприятеля были сосредоточены против эскадренных миноносцев. "Безупречный" и "Беспощадный" получили серьезные повреждения и только "Бойкий" оказался способным находиться в районе действий десанта до конца боя.
Благодаря совместным действиям сухопутных частей и десанта была восстановлена прежняя линия обороны города. В числе трофеев было захвачено 39 орудий, 15 минометов, 127 пулеметов, более 1000 винтовок и автоматов. Были уничтожены вражеские батареи, обстреливавшие Одессу.
Итоги Григорьевского десанта. Высадка и наступление 3-го Черноморского полка морской пехоты увенчалась полным успехом. Румынские войска были ошеломлены стремительным натиском "черных бушлатов", впали в панику и бежали, бросая оружие и технику.
В числе прочих трофеев было захвачено и несколько румынских орудий, обстреливавших морской порт. На стволах и щитах вражеских пушек морские пехотинцы написали: "Стреляла по Одессе. Больше по Одессе стрелять не будет!" и провезли их по улицам города.
Одесса была спасена и продолжала стойко обороняться. Но впоследствии, в октябре 1941, ее все-таки эвакуировали, поскольку войска, защищавшие город, были нужны под Севастополем, к которому рвалась 11-я армия Э. фон Манштейна.
Григорьевскому десанту посвятил стихотворение известный фронтовой журналист, писатель Константин Симонов, бывший в те дни спецкором "Красной Звезды" как раз в осажденной Одессе:
"Мы в бушлатах с Черноморья
Шли, как грозный вал.
"Черной хмарой" после боя
Нас фашист назвал...
...Как рванешь в атаке ворот,
Тельник бьет в глаза,
Словно защищает город
Моря полоса."
"Защитникам Одессы". Константин Симонов
Впервые стихотворение увидело свет 25 сентября 1941 года в областной газете "Чорноморська комуна".
Парашютный десант на Шицли.
Планируя высадку 22 сентября 1941 с моря в тыл осаждающим Одессу румынским войскам, в район села Григорьевка 3-го полка морской пехоты, командование Черноморского флота решило, в ходе этой десантной операции, предпринять, так же и выброску в ближний тыл румын, на тактическую глубину, в район деревни Шицли, небольшого парашютного десанта. Целью данного воздушного десанта была дезорганизация управления войск противника, а так же психологического воздействия на румын, с целью создания среди них панических настроений.
К созданию, и последующей подготовки первого в истории ЧФ парашютного спецназа приступили в большой спешке, примерно за две недели до начала высадки морского десанта. Личный состав морских парашютистов – спецназовцев набирался по добровольному принципу, из матросов и старшин, проходивших службу в наземном обслуживающем персонале авиационных частей флота, главным образом из 62-й авиационной истребительной бригады.
Всего в этот парашютный отряд, а точнее, по сути, отдельный взвод флотского спецназа было отобрано 23 человека. Командиром отряда был назначен старшина Анатолий Кузнецов, его заместителем - сержант Мстислав Богданов. С учетом специфики предстоящих действий каждый парашютист – спецназовец был вооружен пистолетом-пулеметом с несколькими запасными магазинами, кинжалом и несколькими ручными гранатами. Предполагалось, что все зачисленные в отряд бойцы уже имеют необходимую парашютную подготовку, что на самом деле не соответствовало действительности. Главное внимание на занятиях уделялось основам общевойсковой тактики, приобретению навыков владения огнестрельным и холодным оружием, отработке приемов рукопашного боя. Личному составу не сообщались истинные цели усиленной подготовки отряда. Считалось, что он готовится для длительных партизанских действий в глубоком тылу врага. В результате, этот столь малочисленный воздушный десант, тем не менее, сыграл весомую роль в успехе высадки морского десанта и выполнения поставленной ему задачи.
За несколько часов, до начала высадки десанта морской пехоты в Григорьевке, поздним вечером 21 сентября 1941, 23 флотских парашютиста – спецназовца погрузились на аэродроме в крымском городе Саки на тихоходный четырехмоторный бомбардировщик ТБ-3 из 18-го транспортного отряда ВВС ЧФ (командир экипажа старший лейтенант С. П. Гаврилов), который после взлета направился в сторону Одессы.
За 30 минут до начала высадки морского десанта, в 1 час 25 минут 22 сентября 1941, когда корабли открыли огонь по берегу в районе высадки у села Григорьевка, самолет с десантниками, находясь на траверзе Куяльницкого лимана под Одессой развернулся в направлении Аджалыкского лимана, и, находясь в воздухе в 4 километрах севернее села Шицли, открыв створки бомболюка приступил к выброске парашютистов в район высоты 57.3, примерно в 10 километрах от побережья.
Данное место выброски воздушного десанта было выбрано весьма удачно – оно находилось в центре пересечения линий связи и путей, выдвижения ближайших к участку высадки морского десанта резервов противника. Это позволяло парашютистам после приземления сразу приступить к выполнению своей задачи без лишних передвижений к месту атаки.
Выброска парашютистов за 30 минут до начала высадки морской пехоты, позволила отвлечь внимание противника от береговой черты, нарушило управление его войсками, а темная ночь и действия парашютистов в нескольких местах одновременно создали у командования 15 – й румынской пехотной дивизии преувеличенное представление о силах и возможностях воздушного десанта.
Поскольку десантную группу собирали в спешном порядке из воинов, имеющих опыт прыжков с парашютом, из различных частей, то на сколачивание подразделения и тренировки не осталось времени. Участники десанта почти не знали друг друга, среди добровольцев оказались даже, и не имеющие опыта парашютных прыжков. Во время высадки десантированию мешал сильный ветер. Всё это затянуло выброску парашютистов. Последнего, двадцать третьего парашютиста летчики не десантировали, так как самолет оказался уже над лиманом.
В результате, всего этого произошло рассеивание парашютистов на большой площади. Несколько десантников угодили в лиман. Есть сведения, о том, что вскоре после этого, местные жители обнаружили и похоронили поднятых из лимана парашютистов. Один десантник оказался по другую сторону лимана в районе села Старые Беляры, где был взят румынами в плен.
Ночное время благоприятствовало скрытности выброски десанта и его боевым действиям во вражеском тылу, но затрудняло сбор и действия, разбросанных по местности парашютистов в составе всей группы. В результате некоторым парашютистам пришлось вести боевые действия в одиночку, что привело к значительным потерям среди них: из 22 высадившихся, погибли и пропали без вести порядка десяти.
Однако, поскольку при подготовке спецназовцев к десантированию с ними были отработаны различные варианты самостоятельных действий, как в одиночку, так и небольшими группами, то они, оказавшись разбросанными по местности, не растерялись, а определившись на местности, приступили к выполнению боевого задания. При этом темное ночное время благоприятствовало скрытности выброски десанта и созданию паники во вражеском тылу, но затрудняло сбор и действия парашютистов в составе всей группы.
Флотские спецназовцы, оказавшись в тылу 15-й румынской пехотной дивизии, в течение нескольких часов перерезали 5 линий проводной связи, уничтожили вместе с офицерами командный пункт одного из румынских пехотных полков, подорвали гранатами и зарядами взрывчатки несколько минометов и пулеметов, ликвидировали несколько мелких групп румынских солдат и офицеров (в общей сложности около 30 человек), посеяли панику и неразбериху в тылу полков 15-й румынской пехотной дивизии, нарушив тем самым управление ими со стороны штаба дивизии. В результате, румынское командование определило количество высадившихся советских парашютистов в несколько сот человек, с танкетками и мотоциклами. Эти румынские данные о советском воздушном десанте содержались в ряде трофейных оперативных документов, захваченных позже советскими войсками.
Все, эти действия парашютистов - спецназовцев привели к срыву выдвижения ряда резервов противника против морского десанта, высадка которого из-за неорганизованного противодействия с берега прошла почти без потерь, а действия его на берегу были успешными. В результате наступлению морского десанта оказывали сопротивлением лишь отдельные разрозненные части противника.
По показаниям пленных румын, в течение всей ночи и раннего утра 22 сентября 1941, командование 15-й румынской дивизии не могло разобраться в обстановке, так как была нарушена связь между частями, а поступавшие сведения были самого противоречивого характера. Румынское командование, не могло понять, откуда атакуют советские части: с моря, воздуха или со стороны Одессы, а главное - какими силами.
После нескольких часов боев и выполнения, поставленных командованием задач, командир парашютной группы старшина Анатолий Кузнецов, его заместитель - сержант Мстислав Богданов и еще 10 десантников: старшина 1-й статьи Василий Чумичев, младший сержант Михаил Баклан, краснофлотцы Федор Воронков, Григорий Елесеев, Алексей Котиков, Петр Королев, Михаил Негреба, Роман Перепелица, Павел Литовченко, вынеся с поля боя тяжело раненного старшего краснофлотца Александра Леонтьева, утром 22 сентября соединились с частями 3 – го полка морской пехоты, а 23 сентября 1941, находясь в составе этого полка, вышли навстречу наступающим сухопутным частям восточного сектора Одесского оборонительного района.
По итогам этой операции краснофлотец Михаил Негреба за подрыв связкой гранат штаба румынского полка был награжден орденом Ленина, остальные, выжившие участники десанта - орденами Красного Знамени.
Вскоре после этого первого в истории Черноморского флота, высадки парашютного десанта и боевого применения спецназа,
известный к тому времени советский писатель – маринист Леонид Сергеевич Соболев написал и опубликовал документальный рассказ «Батальон четверых», посвященный этому событию.
Это произведение художественно и вместе с тем реалистично отразило атмосферу времени и принципы отбора бойцов в тот парашютный десант: «Две недели назад в Севастополе формировался отряд добровольцев-парашютистов. Ни Королев, ни Негреба не могли, понятно, упустить такого случая, и оба на вопрос, прыгали ли они раньше, гордо ответили: "Как же... в аэроклубе – семь прыжков". Можно было бы для верности сказать – двадцать, но тогда их сделали бы инструкторами, что, несомненно, было бы неосторожностью; достаточно было и того, что при первой подгонке парашютов обоим пришлось долго ворочать эти странные мешки (как бы критикуя укладку на основании своего опыта) и косить глазом на других, пока оба не присмотрелись, как же надо надевать парашют и подгонять лямки».
