Забвению не подлежит
Всякий раз, бывая в Германии, я стараюсь посетить Фрайбургский военный архив, чтобы поискать документы о боях за наш город в годы Великой Отечественной. Прошлым летом мне снова довелось поработать в архиве. На этот раз удалось найти, без преувеличения, редчайшие и уникальнейшие материалы, которые глубоко взволновали меня. Дело в том, что мои руки неожиданно попала папка с протоколами допросов наших авиаторов, попавших во вражеский плен во время героической обороны Одессы в роковом 1941 году.
Характерно, что все допросы проведены немецкими офицерами, хотя наши попадали в плен исключительно к румынам. Почему так происходило, пока неясно, впрочем, это не столь уж важно. Главное, что в протоколах упоминаются имена защитников нашего города, о судьбе которых до сих пор, после того как они не вернулись с задания, не было ничего известно.
Горько читать эти пожелтевшие от времени листы бумаги, запечатлевшие боль и отчаяние людей, попавших в безвыходное положение. Вот несколько листков, датированных 30 августа 1941 года. Форма допроса стандартная: вопрос - ответ.
Допрашиваемый - наш летчик лейтенант Леонид Иванович Родионов. Ему 23 года, он русский, родился в Ленинграде. Пилот пикирующего бомбардировщика Пе-2 пятой эскадрильи 40-го бомбардировочного полка 63-й бомбардировочной бригады Военно-Воздушных сил Черноморского флота. Лейтенант Родионов - опытный лётчик и успел отличиться в предыдущих боях. Уже 23 июня он участвовал в первом налете черноморской авиации на румынский порт Констанца. Но особенно Родионов отличился 13 июля. В тот день он, в составе шестерки самолетов своей эскадрильи участвовал в нанесении удара по центру нефтедобывающей и перерабатывающей промышленности королевской Румынии - Плоешти. Удар этот явился одним из самых смелых, дерзких и удачных, предпринятых нашими лётчиками в первые недели войны. В результате удара по нефтескладу заводов «Астра Романия» и «Орион» было уничтожено двенадцать железнодорожных цистерн, пять больших и шесть малых резервуаров с нефтью, а нефтеперегонные сооружения повреждены на 30-40 процентов.
Кто знает, как бы сложился дальнейший, боевой путь отважного лётчика? Может быть, он стал бы прославленным асом, Героем Советского Союза? Но война - есть война, и в одном из жестоких боев его сбили. Об обстоятельствах своего пленения он сообщил, что был сбит при выполнении боевого задания южнее железнодорожной станции Выгода утром 30 августа.
Действительно, по нашим данным, в тот день девять экипажей 40-го полка двумя группами совершили налет на вражеские автоколонны в районе Выгоды. Сбросив 72 стокилограммовые фугасные бомбы, наши летчики уничтожили около 40 автомашин противника, а в воздушном бою с двенадцатью румынскими истребителями ИАР-80 сбили один из них.
В свою очередь, по документам противника, румынские летчики лейтенант Флорин Алексиу и адъютант Думитру Илие заявили о двух сбитых ими «большевистских самолетах». Фактически же был сбит только один наш самолет. Охваченный пламенем, он упал. Один из членов экипажа успел выпрыгнуть с парашютом. Но, к несчастью, на парашют попал горящий бензин, и летчик трагически погиб. Кто им был - установить не удалось, так как самолет упал на территорию, захваченную врагом. В экипаж бомбардировщика, кроме лейтенанта Родионова, входили штурман лейтенант Семен Семенович Брызгалин и стрелок-радист младший сержант Виктор Иванович Молодцов.
Теперь, читая вражеские протоколы, становится ясно, что тогда в живых удалось остаться только пилоту. После допроса его отправили в лагерь для военнопленных, в котором он, очевидно, и погиб позже. Когда, где и как - этого мы уже не узнаем никогда…
Еще один протокол, исписанный выцветшими чернилами. Пленный - штурман дальнего бомбардировщика ДБ-3ф лейтенант Леонид Филиппович Котурга, украинец, родился 6 июня 1920 года в Казахстане. Отец - украинец, мать - русская. Окончил Николаевское военно-морское авиационное училище. Член ВКПб. Воинская часть - пятая эскадрилья 2-го минно-торпедного полка той же 63-й бригады Черноморской авиации. Попал в плен 17 сентября, после того как его самолет был сбит зенитным огнем у Ленинталя.
В боевом донесении 4-й румынской армии за 17 сентября сообщается, что 15 советских бомбардировщиков и 30 истребителей бомбили и обстреливали пулеметным огнем румынские войска в районе Фрейденталь - Петерсталь - Ленинталь - хутор Дальницкий, а также Березени - Вакаржаны - Выгоды. Румынским зенитчикам удалось сбить один бомбардировщик.
А вот что говорится в наших документах того времени. Днем 17 сентября шесть экипажей 2-го полка нанесли удар по позициям полевой артиллерии противника в районах Ленинталь и Выгода. В числе шестерки находился и экипаж командира звена лейтенанта Петра Сергеевича Скатова. Штурманом у него был лейтенант Кротурга. На борту воздушного корабля находились также стрелок-радист младший сержант Александр Петрович Розанов и стрелок краснофлотец Иван Андреевич Торба. Экипаж совершал уже двадцатый боевой вылет.
Наши самолеты сумели прорваться к цели и прицельно сбросить фугаски. Но зенитный снаряд врага попал в левый мотор бомбардировщика Скатова, и он загорелся. Пламя охватило левую плоскость и неумолимо подбиралось к фюзеляжу. Вот-вот самолет мог взорваться, но спасаться с парашютами над вражеской территорией никто из экипажа не захотел. Выполняя последнюю волю летчиков, радист самолета успел передать ведущему группы прощальную радиограмму: «Самолет подбит. Спастись невозможно, Свой долг выполним до конца. Прощайте».
После этого лейтенант Скатов направил горящий бомбардировщик прямо на позиции вражеских войск и врезался в них. Столб огня и дыма взметнулся в небо. Этот огненный таран был первым в боевой летописи черноморской авиации. Считалось, что весь экипаж тогда погиб.
Невероятно, однако один из героев не погиб при взрыве. Правда, он попал в плен. Мы уже знаем, что им был лейтенант Котурга. Вероятней всего, при падении самолета его выбросило взрывом, и в бессознательном состоянии он был взят в плен. К сожалению, неизвестна дальнейшая судьба отважного штурмана. Может быть, он был тяжело ранен при взрыве самолета и умер спустя некоторое время после допроса. А может быть, он бесследно исчез, как и миллионы других наших пленных, в одном из концентрационных лагерей. Кто знает?..
Протоколы, протоколы… То написанные от руки, то с помощью пишущей машинки. Один за другим из мрака небытия выступают тени безвестных мучеников, имевших несчастье угодить в плен и сгинувших в нем, полностью испив горькую чашу позора и страданий…
…Стрелок-радист краснофлотец Петр Петрович Лозовой, 19 лет. Воевал в составе четвертой эскадрильи 40-го бомбардировочного полка 63-й бригады. Самолет, на котором он находился, был сбит в воздушном бою 19 сентября…
…Младший лейтенант Апет Мекартисевич Гивурчян (вполне вероятно, что фамилия, имя и отчество этого летчика записаны немецким переводчиком неправильно), армянин, 28 лет. Сбит в воздушном бою…
Но, пожалуй, наибольшая драма и присутствие смерти ощущаются при чтении протокола допроса краснофлотца Леонида Иосифовича Крапивникова, родившегося 19 декабря 1921 года в Киеве. Он служил в техническом составе 32-го истребительного полка 62-й истребительной бригады ВВС Черноморского флота. На допросе он показал, что попал в плен у Дофиновки в ночь на 22 сентября после прыжка с парашютом в составе десанта.
Да, действительно, летом 1941 года в черноморской авиации была сформирована парашютно-десантная группа. В нее вошли добровольцы из младших командиров и краснофлотцев 32-го полка, 12-й и 45-й авиабаз, а также других частей. Группа приняла боевое крещение в так называемом Григорьевском десанте - первом десанте на Черном море во время Великой Отечественной войны. 23 парашютиста были выброшены в тыл румынских войск с целью нарушения связи и создания паники среди солдат противника. Произведя немалый переполох в стане врага и, оказав тем самым существенную помощь основным силам морского десанта, парашютисты утром 22 сентября пробились к нашим войскам.
Григорьевский воздушно-морской десант удался полностью - противник был отброшен от Одессы на 5 - 8 километров. Были разгромлены две румынские дивизии, а среди многочисленных трофеев в наши руки попала дальнобойная артиллерийская батарея, обстреливавшая наш город и порт.
За образцовое выполнение боевой задачи и проявленные при этом доблесть и мужество парашютисты-десантники были награждены: каждый второй из них получил орден Красного Знамени, а один удостоился ордена Ленина. Но повезло, конечно, не всем. Несколько парашютистов погибли, а кое-кто попал в плен.
Разумеется, всем военнопленным пришлось хлебнуть много горя. Но безнадежность положения Крапивникова заключалась в том, что по национальности он был евреем. К сожалению, он не смог скрыть своего происхождения. И нет никакого сомнения в том, что вскоре после допроса самоотверженный молодой десантник был расстрелян…
Несмотря на тяжелейшие условия вражеского плена, наши воины вели себя достойно, показывая примеры мужества, стойкости и преданности Родине. Они до сих пор считаются пропавшими без вести. Нет, они не пропали без вести! Раненые, обгоревшие, контуженные, они попали в плен, защищая Одессу, и геройски погибли в плену, исполнив свой воинский долг до конца.
