Как-то, просматривая документы военных лет, хранящихся в немецком военном архиве города Фрайбург, я наткнулся на чрезвычайно интересные материалы, касающиеся периода героической обороны моей родной Одессы. Несколько статей на основе этих документов уже были написаны мной и опубликованы. Теперь я хочу рассказать ещё одну историю, героическую и трагическую одновременно...
К концу сентября 1941 года для защитников Одессы сложилась тяжелая обстановка: врагом давно были захвачены Николаев, Херсон и Очаков, линия фронта проходила уже в районе Запорожья и Мелитополя, немецкие войска ворвались в Крым. И только Одесса, оставшись глубоко в тылу противника, продолжала героически сопротивляться.
Транспортные коммуникации немецко-румынских войск тянулись всё дальше и дальше на восток. Наряду с железнодорожным и автомобильным транспортом, в перевозках грузов активно участвовала и 104-я авиационная транспортная группа (K.Gr.z.b.V.104) Люфтваффе. Группа имела около тридцати военно-транспортных самолетов Юнкерс-52 и поочередно базировалась на аэродромах Винницы и Николаева. Командовал группой майор Аксель барон фон Йена. Экипажи «юнкерсов» состояли из опытных летчиков, участвовавших в захвате Норвегии, Голландии и Франции.
В последние дни сентября, доставляя боеприпасы, горючее, снаряжение и продовольствие немецким войскам в районе Одессы, Херсона и Николаева, летчики группы стали пролетать в опасной близости от линии фронта у Одессы, в результате чего подвергались обстрелу с земли и атакам истребителей. На это сразу же обратил внимание начальник штаба транспортных соединений в Румынии полковник Герхард Бассенге. Старый вояка, участник ещё первой мировой войны, в которой он одержал 7 воздушных побед, Бассенге хорошо понимал, чем рискуют экипажи «юнкерсов».
И вот, 27 сентября в 12 часов дня, из штаба полковника Бассенге в соответствующие авиационные части было передано следующее сообщение № 1198/41: «Штаб германских транспортных соединений при 4-й румынской армии сообщает, что транспортные и курьерские самолеты Ю-52 в местности северо-восточнее Одессы часто напрасно пролетают над районом боев, подставляя себя под обстрел русской зенитной артиллерии. Командование штаба убедительно просит экипажи транспортных и курьерских самолетов изучить точнее район боевых действий и не входить в зону действий русской зенитной артиллерии и истребителей».
Но, видимо, немецкие летчики не успели вовремя сориентироваться, или не восприняли серьезно это предостережение. Как бы то ни было, однако жестокая расплата не заставила ждать долго. И произошло это уже на следующий день!
28 сентября было воскресенье и, поэтому, на фронте было относительное затишье. Войска обеих сторон никаких атак не предпринимали и только производили окопные работы. Иногда по Одессе постреливала румынская полевая артиллерия, а по небу изредка пролетали одиночные разведывательные самолеты. Обычной боевой работой занимался и личный состав советского 69-го истребительного авиационного полка Приморской армии: техники готовили самолеты к вылету, летчики вылетали на задания…
В 8 часов 45 минут, по приказу командира полка майора Льва Шестакова, шестерка И-16 вылетела на разведку наземных войск противника по фронту. Во время выполнения задания летчики были обстреляны сильным огнем зенитной артиллерии, при этом один из летчиков старший лейтенант Николай Тимошевский был ранен в голову осколком снаряда. Уже возвращаясь, летчики заметили в районе Павлинки три самолета Юнкерс-52 и сходу атаковали их. Несмотря на ранение, Тимошевский вместе с товарищами смело пошел на врага и метким пулеметным огнем сбил один самолет. Другие два «юнкерса», хоть и были обстреляны другими советскими летчиками, успели спастись, совершив экстренную посадку на поле…
Но, как позже выяснилось, это было только начало и, вскоре немцы понесли ещё более тяжелые потери. Свидетельство тому - очередная телефонограмма, посланная из штаба полковника Бассенге во второй половине дня: «Штаб германских транспортных соединений при 4-й румынской армии сообщает, что один транспортный самолет Ю-52 с бортовым кодом G6+DU был сбит сегодня утром в 2 километрах севернее Кубанки. Пять членов экипажа травмированы, из них два - тяжело. Тяжелораненые находятся в лазарете Севериновки, желательно эвакуировать их в какой-нибудь крупный армейский госпиталь, для оказания им более квалифицированной медицинской помощи. Некоторые части разбитого самолета ещё можно использовать, ценные приборы сняты и находятся в штабе. Штаб транспортных соединений сообщает также, что в 15.00 три Ю-52 с планерами на буксире снова пролетали рядом с фронтом северо-восточнее Одессы. Все три Ю-52, должно быть, были сбиты русскими истребителями «Рата»*. Подробный доклад ещё не поступил…»
Что же произошло?
Так случилось, что второй бой произошел совершенно неожиданно и для немецких, и для наших летчиков. Продолжая обычную боевую работу, в 15 часов 11 истребителей И-16 69-го полка и 2 штурмовика Ил-2 46-й эскадрильи ВВС Черноморского флота вылетели на штурмовку колонны противника в районе дороги Спиридоновка – Свердлово. Колонны противника в указанном месте не было. Зато на обратном пути, в районе Визирка – Тишково, летчики неожиданно встретили воздушный караван из трех транспортных самолетов Юнкерс-52, каждый из которых тянул за собой на буксире ещё и по планеру. Это была редкая удача! Такая лакомая цель - и без охраны!
Надо заметить, погода в этот день была благоприятной для выполнения боевых заданий: густые кучевые облака надежно прикрывали самолеты от зенитного огня и в то же время в широкие «окна» четко просматривалась земля. Видимо, поэтому, немецкие летчики решили воспользоваться подходящей погодой, чтобы незаметно проскочить опасный район.
Пулеметные очереди русских истребителей застигли немцев врасплох. Пилоты тяжелых и неповоротливых «юнкерсов» стали спешно отцеплять планеры, надеясь уйти. Поздно! Военком 69-го полка батальонный комиссар Николай Верховец удачно атакует и сбивает один «юнкерс», второй и третий сбивают младшие лейтенанты Михаил Дмитрусенко, Сергей Моисеенков и Петр Николашин.
Попав под перекрестный пулеметный огонь, не спаслись и отцепленные планеры - два из них загорелись в воздухе и взорвались, по-видимому, были с боеприпасами. Один планер успел произвести посадку на поле, но был расстрелян на земле старшим лейтенантом Георгием Матвеевым. Вскоре большое квадратное поле, над которым происходил бой, дымилось кострами от упавших «юнкерсов». Изуродованные планеры с поломанными крыльями неуклюже громоздились на земле.
Всего, в тот день под Одессой немецкая 104-я транспортная группа потеряла четыре самолета Junkers-52 (в документах Фрайбургского архива указаны даже их заводские номера - 6050, 6620, 6653, 7099) и три планера DFS-230 (заводские номера 0227278, 0227292, 0227294). Из состава экипажей погибли два летчика: бортрадист фельдфебель Германн Фламм и бортмеханик фельдфебель Вильгельм Хайнцманн. Шесть немецких летчиков получили ранения.
Впервые за время кампании 1941 года на Востоке, немецкая транспортная авиация понесла столь большие потери. Только значительно позже, в боях 1942 года под Демянском, Холмом и Сталинградом немцы будут терять по несколько транспортников в день. Но день 28 сентября 1941 года под Одессой стал первым «чёрным днем» для транспортной авиации Люфтваффе на Восточном фронте.
Да, это была большая победа! Но, к сожалению, радость этой победы была омрачена: из боя не вернулись два летчика 69-го полка, - капитан Митрофан Стребков и лейтенант Иван Щепоткин. На их поиски в 16 часов 15 минут были высланы 8 И-16. Между Визиркой и Тишково, около несгоревшего планера, летчики обнаружили два сильно разбитых И-16, лежащих на расстоянии 100-200 метров друг от друга. Вблизи разбитых истребителей была замечена замаскированная легковая автомашина, а около планера стоял грузовик. Никого из людей не было видно, очевидно, попрятались. Судьба Стребкова и Щепоткина осталась тогда не выясненной. Было выдвинуто предположение, что летчики случайно столкнулись друг с другом во время атаки и трагически погибли. Однако существует и другая версия гибели наших летчиков. Так, в отчете 104-й транспортной группы Люфтваффе утверждается, что советские истребители были сбиты пулеметным огнем бортовых стрелков. Так ли это было в действительности, установить уже вряд ли удастся...
Шестаковский полк тяжело переживал гибель товарищей. Да, жаль, очень жаль было потерять сразу двух отличных летчиков.
Лейтенант Иван Михайлович Щепоткин был совсем юным, - 1920 года рождения. В Красную Армию был призван Веневским райвоенкоматом Тульской области в 1939 году. С июля 1941 года воевал в составе 69-го полка, в боях за Одессу совершил 149 боевых вылетов, участвовал в 35 воздушных боях, лично сбил 1 истребитель ПЗЛ-11 и в группе с товарищами ещё 6 вражеских самолетов. Летчик он был смелый до отчаяния. В августе, в одном из боев с Ме-109 был ранен, но в госпиталь уйти отказался. Подвижный, деятельный, он невыносимо страдал, когда случалось целый день оказаться не у дел, и бурно радовался, если командир включал его в группу летчиков, вылетающих на задание.
Посмертно отважный лейтенант был награжден орденами Ленина (10.02.1942) и Красного Знамени (05.11.1941).
Уроженец деревни Голосновка Воронежской области капитан Митрофан Максимович Стребков был постарше, - 1910 года рождения. В Красную Армию был призван 7 декабря 1930 года. Служил в 69-м полку заместителем командира эскадрильи и начальником воздушно-стрелковой службы. По характеру малообщительный и замкнутый, слегка застенчивый, не любивший много распространяться о себе, этот летчик воевал смело и бесстрашно. Когда начались воздушные бои, он лично, на практике демонстрировал свое мастерство - стрелял метко, без промаха. Буквально за две недели до гибели, 12 сентября он перехватил над аэродромом в Чубаевке румынский самолет Савойя-Маркетти-79 из 1-й бомбардировочной группы и сбил его так быстро, что экипаж даже не успел сообщить своим об атаке русского истребителя. В румынской военной сводке так и было записано: «Один бомбардировщик SM-79 упал, но было ли это результатом воздействия русской противовоздушной обороны или нет, пока ещё не выяснено». Зато в одной из Одесских газет того времени есть подробности замечательного боя Стребкова. Там упоминается и о судьбе румынского экипажа: тяжело раненный пилот в звании капитана и два летчика были взяты в плен, один летчик погиб при падении самолета…
С блестящей победой над своим аэродромом все горячо поздравляли Стребкова. А он, скромник, вел себя так, как будто ничего особенного и не случилось. Было задание - выполнил, вот и всё. К сожалению, видимо, из-за особенностей его характера, Стребкова "обошли" в вопросе наград. Смелый и бесстрашный летчик, много сделавший для защиты нашей Одессы и отдавший жизнь за неё, Стребков так и не был награжден. Даже посмертно…
Такова история героической драмы, разыгравшейся в небе Одессы. И всё же, многое в судьбе Стребкова и Щепоткина оставалось неясным. Как они погибли, где похоронены? Признаться, много лет это не давало мне покоя. Но вот мне удалось узнать, где находится могила летчиков…
…В двадцати четырех километрах северо-восточнее Одессы расположено небольшое село Заря Труда. Когда-то, до революции это был хутор немецкого колониста Келлера, затем здесь был организован колхоз «Заря Труда», название которого со временем стало названием села. Село, повторяю, совсем небольшое. Сейчас в нем проживает около 220 человек, а в предвоенные годы жителей было, наверное, раза в два меньше. Так получилось, что в годы войны в районе села никаких боев не было и, кроме двух летчиков, больше никто из наших воинов здесь не погиб. Вероятно, поэтому, для местных жителей герои-летчики стали легендой. Рассказы о погибших передавались сельчанами из поколения в поколение и многие помнят об этом до сих пор. Так, 90-летняя Вера Дмитриевна Червоная, - баба Вера, как её здесь называют, и бывшая учительница Раиса Александровна Войт рассказали мне важные подробности о гибели наших летчиков…
…После того, как в небе вспыхнуло пламя, и раздался грохот, некоторые жители, в основном ребятня, бросились к кукурузному полю за околицей села, где упали самолеты. Пока бежали, пока искали, - погибших уже успели ограбить и раздеть почти донага мародеры - румынские солдаты и местный полицай. Убитые лежали недалеко от обломков своих самолетов, у одного из летчиков ударом пропеллера была отрублена голова и правое плечо с рукой…
Оккупанты всё же разрешили местным жителям похоронить летчиков. Собрав по домам рубахи, брюки, обувь и другие вещи, женщины одели погибших, завернули в простыни, а затем, погрузив на телегу, отвезли на кладбище и прямо так, без гробов, похоронили. Позже приехали немцы и, чуть правее от могилы наших летчиков, похоронили погибших в этом же бою своих двух летчиков. Конечно, после того, как война ушла из этих мест, немецкие могилы сравняли с землей…
И вот, наконец, я стою перед могилой наших летчиков на сельском кладбище. Лет 5-7 назад на могиле был установлен довольно добротный памятник с изображением самолета-истребителя на мраморной плите. Вроде, всё хорошо. Однако, к большому сожалению, текст на памятнике составлен неграмотно, не указана дата гибели летчиков, не указаны их имена-отчества и даты рождений, перепутаны воинские звания и начальные буквы имен, нет их фотографий…
Ну, что тут скажешь? Хотели как лучше, а получилось, как всегда? Конечно, можно винить в этом кого-то из ответственных лиц, или невнимательных исполнителей. И, может быть, нужно, чтобы каждый из них спросил себя: «А всё ли я сделал для наших героев, павших за свободу и независимость нашей Родины?»
К концу сентября 1941 года для защитников Одессы сложилась тяжелая обстановка: врагом давно были захвачены Николаев, Херсон и Очаков, линия фронта проходила уже в районе Запорожья и Мелитополя, немецкие войска ворвались в Крым. И только Одесса, оставшись глубоко в тылу противника, продолжала героически сопротивляться.
Транспортные коммуникации немецко-румынских войск тянулись всё дальше и дальше на восток. Наряду с железнодорожным и автомобильным транспортом, в перевозках грузов активно участвовала и 104-я авиационная транспортная группа (K.Gr.z.b.V.104) Люфтваффе. Группа имела около тридцати военно-транспортных самолетов Юнкерс-52 и поочередно базировалась на аэродромах Винницы и Николаева. Командовал группой майор Аксель барон фон Йена. Экипажи «юнкерсов» состояли из опытных летчиков, участвовавших в захвате Норвегии, Голландии и Франции.
В последние дни сентября, доставляя боеприпасы, горючее, снаряжение и продовольствие немецким войскам в районе Одессы, Херсона и Николаева, летчики группы стали пролетать в опасной близости от линии фронта у Одессы, в результате чего подвергались обстрелу с земли и атакам истребителей. На это сразу же обратил внимание начальник штаба транспортных соединений в Румынии полковник Герхард Бассенге. Старый вояка, участник ещё первой мировой войны, в которой он одержал 7 воздушных побед, Бассенге хорошо понимал, чем рискуют экипажи «юнкерсов».
И вот, 27 сентября в 12 часов дня, из штаба полковника Бассенге в соответствующие авиационные части было передано следующее сообщение № 1198/41: «Штаб германских транспортных соединений при 4-й румынской армии сообщает, что транспортные и курьерские самолеты Ю-52 в местности северо-восточнее Одессы часто напрасно пролетают над районом боев, подставляя себя под обстрел русской зенитной артиллерии. Командование штаба убедительно просит экипажи транспортных и курьерских самолетов изучить точнее район боевых действий и не входить в зону действий русской зенитной артиллерии и истребителей».
Но, видимо, немецкие летчики не успели вовремя сориентироваться, или не восприняли серьезно это предостережение. Как бы то ни было, однако жестокая расплата не заставила ждать долго. И произошло это уже на следующий день!
28 сентября было воскресенье и, поэтому, на фронте было относительное затишье. Войска обеих сторон никаких атак не предпринимали и только производили окопные работы. Иногда по Одессе постреливала румынская полевая артиллерия, а по небу изредка пролетали одиночные разведывательные самолеты. Обычной боевой работой занимался и личный состав советского 69-го истребительного авиационного полка Приморской армии: техники готовили самолеты к вылету, летчики вылетали на задания…
В 8 часов 45 минут, по приказу командира полка майора Льва Шестакова, шестерка И-16 вылетела на разведку наземных войск противника по фронту. Во время выполнения задания летчики были обстреляны сильным огнем зенитной артиллерии, при этом один из летчиков старший лейтенант Николай Тимошевский был ранен в голову осколком снаряда. Уже возвращаясь, летчики заметили в районе Павлинки три самолета Юнкерс-52 и сходу атаковали их. Несмотря на ранение, Тимошевский вместе с товарищами смело пошел на врага и метким пулеметным огнем сбил один самолет. Другие два «юнкерса», хоть и были обстреляны другими советскими летчиками, успели спастись, совершив экстренную посадку на поле…
Но, как позже выяснилось, это было только начало и, вскоре немцы понесли ещё более тяжелые потери. Свидетельство тому - очередная телефонограмма, посланная из штаба полковника Бассенге во второй половине дня: «Штаб германских транспортных соединений при 4-й румынской армии сообщает, что один транспортный самолет Ю-52 с бортовым кодом G6+DU был сбит сегодня утром в 2 километрах севернее Кубанки. Пять членов экипажа травмированы, из них два - тяжело. Тяжелораненые находятся в лазарете Севериновки, желательно эвакуировать их в какой-нибудь крупный армейский госпиталь, для оказания им более квалифицированной медицинской помощи. Некоторые части разбитого самолета ещё можно использовать, ценные приборы сняты и находятся в штабе. Штаб транспортных соединений сообщает также, что в 15.00 три Ю-52 с планерами на буксире снова пролетали рядом с фронтом северо-восточнее Одессы. Все три Ю-52, должно быть, были сбиты русскими истребителями «Рата»*. Подробный доклад ещё не поступил…»
Что же произошло?
Так случилось, что второй бой произошел совершенно неожиданно и для немецких, и для наших летчиков. Продолжая обычную боевую работу, в 15 часов 11 истребителей И-16 69-го полка и 2 штурмовика Ил-2 46-й эскадрильи ВВС Черноморского флота вылетели на штурмовку колонны противника в районе дороги Спиридоновка – Свердлово. Колонны противника в указанном месте не было. Зато на обратном пути, в районе Визирка – Тишково, летчики неожиданно встретили воздушный караван из трех транспортных самолетов Юнкерс-52, каждый из которых тянул за собой на буксире ещё и по планеру. Это была редкая удача! Такая лакомая цель - и без охраны!
Надо заметить, погода в этот день была благоприятной для выполнения боевых заданий: густые кучевые облака надежно прикрывали самолеты от зенитного огня и в то же время в широкие «окна» четко просматривалась земля. Видимо, поэтому, немецкие летчики решили воспользоваться подходящей погодой, чтобы незаметно проскочить опасный район.
Пулеметные очереди русских истребителей застигли немцев врасплох. Пилоты тяжелых и неповоротливых «юнкерсов» стали спешно отцеплять планеры, надеясь уйти. Поздно! Военком 69-го полка батальонный комиссар Николай Верховец удачно атакует и сбивает один «юнкерс», второй и третий сбивают младшие лейтенанты Михаил Дмитрусенко, Сергей Моисеенков и Петр Николашин.
Попав под перекрестный пулеметный огонь, не спаслись и отцепленные планеры - два из них загорелись в воздухе и взорвались, по-видимому, были с боеприпасами. Один планер успел произвести посадку на поле, но был расстрелян на земле старшим лейтенантом Георгием Матвеевым. Вскоре большое квадратное поле, над которым происходил бой, дымилось кострами от упавших «юнкерсов». Изуродованные планеры с поломанными крыльями неуклюже громоздились на земле.
Всего, в тот день под Одессой немецкая 104-я транспортная группа потеряла четыре самолета Junkers-52 (в документах Фрайбургского архива указаны даже их заводские номера - 6050, 6620, 6653, 7099) и три планера DFS-230 (заводские номера 0227278, 0227292, 0227294). Из состава экипажей погибли два летчика: бортрадист фельдфебель Германн Фламм и бортмеханик фельдфебель Вильгельм Хайнцманн. Шесть немецких летчиков получили ранения.
Впервые за время кампании 1941 года на Востоке, немецкая транспортная авиация понесла столь большие потери. Только значительно позже, в боях 1942 года под Демянском, Холмом и Сталинградом немцы будут терять по несколько транспортников в день. Но день 28 сентября 1941 года под Одессой стал первым «чёрным днем» для транспортной авиации Люфтваффе на Восточном фронте.
Да, это была большая победа! Но, к сожалению, радость этой победы была омрачена: из боя не вернулись два летчика 69-го полка, - капитан Митрофан Стребков и лейтенант Иван Щепоткин. На их поиски в 16 часов 15 минут были высланы 8 И-16. Между Визиркой и Тишково, около несгоревшего планера, летчики обнаружили два сильно разбитых И-16, лежащих на расстоянии 100-200 метров друг от друга. Вблизи разбитых истребителей была замечена замаскированная легковая автомашина, а около планера стоял грузовик. Никого из людей не было видно, очевидно, попрятались. Судьба Стребкова и Щепоткина осталась тогда не выясненной. Было выдвинуто предположение, что летчики случайно столкнулись друг с другом во время атаки и трагически погибли. Однако существует и другая версия гибели наших летчиков. Так, в отчете 104-й транспортной группы Люфтваффе утверждается, что советские истребители были сбиты пулеметным огнем бортовых стрелков. Так ли это было в действительности, установить уже вряд ли удастся...
Шестаковский полк тяжело переживал гибель товарищей. Да, жаль, очень жаль было потерять сразу двух отличных летчиков.
Лейтенант Иван Михайлович Щепоткин был совсем юным, - 1920 года рождения. В Красную Армию был призван Веневским райвоенкоматом Тульской области в 1939 году. С июля 1941 года воевал в составе 69-го полка, в боях за Одессу совершил 149 боевых вылетов, участвовал в 35 воздушных боях, лично сбил 1 истребитель ПЗЛ-11 и в группе с товарищами ещё 6 вражеских самолетов. Летчик он был смелый до отчаяния. В августе, в одном из боев с Ме-109 был ранен, но в госпиталь уйти отказался. Подвижный, деятельный, он невыносимо страдал, когда случалось целый день оказаться не у дел, и бурно радовался, если командир включал его в группу летчиков, вылетающих на задание.
Посмертно отважный лейтенант был награжден орденами Ленина (10.02.1942) и Красного Знамени (05.11.1941).
Уроженец деревни Голосновка Воронежской области капитан Митрофан Максимович Стребков был постарше, - 1910 года рождения. В Красную Армию был призван 7 декабря 1930 года. Служил в 69-м полку заместителем командира эскадрильи и начальником воздушно-стрелковой службы. По характеру малообщительный и замкнутый, слегка застенчивый, не любивший много распространяться о себе, этот летчик воевал смело и бесстрашно. Когда начались воздушные бои, он лично, на практике демонстрировал свое мастерство - стрелял метко, без промаха. Буквально за две недели до гибели, 12 сентября он перехватил над аэродромом в Чубаевке румынский самолет Савойя-Маркетти-79 из 1-й бомбардировочной группы и сбил его так быстро, что экипаж даже не успел сообщить своим об атаке русского истребителя. В румынской военной сводке так и было записано: «Один бомбардировщик SM-79 упал, но было ли это результатом воздействия русской противовоздушной обороны или нет, пока ещё не выяснено». Зато в одной из Одесских газет того времени есть подробности замечательного боя Стребкова. Там упоминается и о судьбе румынского экипажа: тяжело раненный пилот в звании капитана и два летчика были взяты в плен, один летчик погиб при падении самолета…
С блестящей победой над своим аэродромом все горячо поздравляли Стребкова. А он, скромник, вел себя так, как будто ничего особенного и не случилось. Было задание - выполнил, вот и всё. К сожалению, видимо, из-за особенностей его характера, Стребкова "обошли" в вопросе наград. Смелый и бесстрашный летчик, много сделавший для защиты нашей Одессы и отдавший жизнь за неё, Стребков так и не был награжден. Даже посмертно…
Такова история героической драмы, разыгравшейся в небе Одессы. И всё же, многое в судьбе Стребкова и Щепоткина оставалось неясным. Как они погибли, где похоронены? Признаться, много лет это не давало мне покоя. Но вот мне удалось узнать, где находится могила летчиков…
…В двадцати четырех километрах северо-восточнее Одессы расположено небольшое село Заря Труда. Когда-то, до революции это был хутор немецкого колониста Келлера, затем здесь был организован колхоз «Заря Труда», название которого со временем стало названием села. Село, повторяю, совсем небольшое. Сейчас в нем проживает около 220 человек, а в предвоенные годы жителей было, наверное, раза в два меньше. Так получилось, что в годы войны в районе села никаких боев не было и, кроме двух летчиков, больше никто из наших воинов здесь не погиб. Вероятно, поэтому, для местных жителей герои-летчики стали легендой. Рассказы о погибших передавались сельчанами из поколения в поколение и многие помнят об этом до сих пор. Так, 90-летняя Вера Дмитриевна Червоная, - баба Вера, как её здесь называют, и бывшая учительница Раиса Александровна Войт рассказали мне важные подробности о гибели наших летчиков…
…После того, как в небе вспыхнуло пламя, и раздался грохот, некоторые жители, в основном ребятня, бросились к кукурузному полю за околицей села, где упали самолеты. Пока бежали, пока искали, - погибших уже успели ограбить и раздеть почти донага мародеры - румынские солдаты и местный полицай. Убитые лежали недалеко от обломков своих самолетов, у одного из летчиков ударом пропеллера была отрублена голова и правое плечо с рукой…
Оккупанты всё же разрешили местным жителям похоронить летчиков. Собрав по домам рубахи, брюки, обувь и другие вещи, женщины одели погибших, завернули в простыни, а затем, погрузив на телегу, отвезли на кладбище и прямо так, без гробов, похоронили. Позже приехали немцы и, чуть правее от могилы наших летчиков, похоронили погибших в этом же бою своих двух летчиков. Конечно, после того, как война ушла из этих мест, немецкие могилы сравняли с землей…
И вот, наконец, я стою перед могилой наших летчиков на сельском кладбище. Лет 5-7 назад на могиле был установлен довольно добротный памятник с изображением самолета-истребителя на мраморной плите. Вроде, всё хорошо. Однако, к большому сожалению, текст на памятнике составлен неграмотно, не указана дата гибели летчиков, не указаны их имена-отчества и даты рождений, перепутаны воинские звания и начальные буквы имен, нет их фотографий…
Ну, что тут скажешь? Хотели как лучше, а получилось, как всегда? Конечно, можно винить в этом кого-то из ответственных лиц, или невнимательных исполнителей. И, может быть, нужно, чтобы каждый из них спросил себя: «А всё ли я сделал для наших героев, павших за свободу и независимость нашей Родины?»
